Випуск №1

УВД: остановить волну преступности

Наш собеседник — начальник управления внутренних дел г. Кривого Рога, подполковник милиции Валерий Аркадьевич КУКУНИН.
В органах внутренних дел с 1969 года. Окончил Новосибирскую школу ОБХСС, Киевскую школу МВД, Академию МВД СССР.
В г. Кривом Роге с 1973 года: инспектор ОБХСС следователь - начальник следственного отделения РОВД - зам. начальника РОВД по оперативной работе - зам. начальника следственного отдела города - начальник следственного отдела УВД - зам. начальника УВД. С 19 декабря 1989 года - начальник УВД г. Кривого Рога.
Контактный телефон: 29-49-71

– Валерий Аркадьевич, давайте без вступления.
– Согласен. Спрашивайте. 
– Вопрос об оперативной обстановке в нашем городе. 
– Она очень и очень напряженная. Впервые за последние, может быть, 5 лет общая преступность достигла очень высокой цифры. Возьмем 1979-й год - 4740 преступлений, 1986-й - уже 6207, 1990-й - 9650. Рост даже по сравнению с 1989-м - на 14,4 процента. По линии уголовного розыска совершено 8102 преступления. Это – наиболее тяжкие их виды.
– Они входят в число общих?
– Да. Чтобы было ясно читателям: к общим мы относим все виды преступлений (в т. ч. самогоноварение, уклонение от уплаты алиментов и т. п.), a к тяжким – убийства, изнасилования, грабежи, разбойные нападения, различные виды краж.
Так вот, рост как раз этих видов и вызывает у нас наибольшую тревогу. Хотя следует заметить, что на фоне роста общего числа тяжких преступлений (на 8 процентов) в 1990 году отмечено снижение таких, как убийства (на 10 процентов), изнасилования (на 38 процентов). А рост произошел, в основном, за счет увеличения количества тяжких телесных повреждений, разбойных нападений - на 24 процента, грабежей - на 5 процентов, краж государственного (на 28 процентов) и личного имущества на 19,3 процента, в том числе из квартир – на 43 процента. Не утомил статистикой?
– Без нее нам, видимо, не обойтись. А пока давайте остановимся на причинах этого роста.
– Здесь я вынужден сделать отступление.
Почему совершаются, к примеру, кражи из квартир? Наша разболтанная экономика здесь проявляется во всем своем «великолепии». В магазинах купить практически нечего, на рынках все стоит очень дорого. А какова укрепленность квартир? Под охранную сигнализацию не берут из-за слабой телефонизации. В городе, входные двери - сами знаете, какие...
A еще очень большой процент краж – с первых этажей, через форточки, оставленные хозяевами открытыми, а также через балконные двери.
Говоря об этой проблеме, нужно посмотреть, кто же в основном идет на эти преступления. Мы проанализировали социальный и возрастной состав преступников за прошлый год. На 1800 краж среди лиц, ранее судимых, очень много тех, кто ранее никогда не совершал краж, в т. ч. и женщины. То есть осуждены они были за другие преступления. 
– «Переквалифицировались»? 
– Да, и это очень тревожный симптом. Другая категория - наркоманы, которые крадут для того, чтобы расплатиться за наркотики. 
– О них немного позже и поподробнее, а сейчас хотелось услышать и о роли вашей службы.
– Конечно, надо признать, что серьезно недоработала профилактическая служба: участковые инспектора, инспектора ИДН (инспекция по делам несовершеннолетних) и инспектора исправительных учреждений. Я допускаю, что мы сработали хуже процентов на тридцать. Но во главу угла я бы все же поставил экономические и социальные причины. Никуда от этого не деться. Раньше утверждалось, у нас нет социальной базы преступности: плохо работает милиция – вот и все причины. Ho если посмотреть глубже, то увидим, что остановить рост правонарушений в общественных местах, на улицах мы своей патрульно-постовой службой - 248 человек! - были не в состоянии. Она может «перекрыть» территорию города (a это 425 кв. км) только на 4 процента. Надо учесть и то обстоятельство, что в течение двух лет в городе отсутствовал батальон милиции, переброшенный на Кавказ.
Далее. ДНД распались. Худо-бедно, но они помощь нам все же оказывали. Во всяком случае, они серьезно влияли на формирование общественного мнения. Насмотревшись, так сказать, во время дежурства на пьяных, хулиганов, дебоширов, дружинники рассказывали об этом в семьях, на работе. Люди все-таки хоть как-то приобщались к правовому сознанию. И вдруг отменой трех дней и оплаты все это как бы отрубили, лишили стимулов. Но взамен-то ничего не появилось. И только теперь возникают РОСМы – рабочие отряды содействия милиции. Есть уже некоторый опыт. Плюс платные ассоциации дружинников - в Ингульце, в Дзержинском районе.
Но проблема наша в том, что Кривой Рог – город специфический. И по географии, и по инфраструктуре, и по составу населения. И не учитывать этого нельзя. A рост новых микрорайонов, которые люди называют «спальными»? Ведь там некуда податься в свободное время, а на их патрулирование до сего времени у нас просто не было сил и возможностей. 
– Судя по карте, составленной вашими службами, самый «опасный» район - Жовтневый?
– Удивляться здесь нечему. Ho сегодня, зная обстановку, мы открыли в Заречном ГОМ (городское отделение милиции), есть решение 5-й сессии горсовета о выделении 7 млн. рублей на формирование патрульно-постовой службы (120 человек). Задействованы и батальон, и расположенная в микрорайоне школа первоначальной подготовки работников милиции - 50 ее слушателей. 
– Однако больше удивляет другое: в Дзержинском районе, казалось бы, есть все, чего нет в других – учреждения культуры, стадионы, дворцы... А он на втором месте после Жовтневого по уровню преступности.
– Этот «переизбыток» и то, что район – своеобразный городской перекресток и исторически сложившийся центр, тоже повлияли на рост преступности. Кстати, выделено 860 тыс. рублей на создание в районе патрульно-постовой службы муниципальной милиции. В Терновском совершается 111,4 преступления на 10 тыс. жителей, там тоже создали ГОМ, а наиболее благополучная обстановка в Ингулецком районе. 
– Реальна ли принятая на сессии «Комплексная программа неотложных мер по активизации борьбы с преступностью и укреплению правопорядка в городе Кривом Роге»? 
– Подчеркну, что горсовет во главе с Г. И. Гутовским нас поддерживает во всех наших планах по укреплению правопорядка: эти ассигнования на милицию просто необходимы, потому что прежде чем спросить с нас, нам надо реально помочь.
– Однако то, что вы на эти миллионы (я лично считаю – это капля в море) создадите, поможет, очевидно, лишь остановить волну, стабилизировать обстановку?
– Был бы наш город более компактным, проблема решалась бы легче. Ну что такое, например, 20-25 машин в сутки на почти миллионный город, когда в одном райотделе бывает за вечер по 50-60 вызовов? Вечером эфир буквально захлебывается от них. Обстановка, по моему убеждению, в ближайшее время резко не улучшится. Я прогнозирую рост преступлений в связи с грядущим повышением розничных цен. У нас очень много неработающих, и они вместе с наименее социально защищенными категориями населения пострадают в первую очередь. Даже если выделенные Горсоветом деньги перечислят в УВД уже завтра, нам нужно набрать штат, обучить людей в течение 4-5 месяцев, дать необходимое техническое оснащение и т. д. Тогда к концу 1991 года мы сможем приступить к выполнению программы вплотную. Мы уже опаздываем. 
– Теперь, Валерий Аркадьевич, о двух проблемах, считающихся типично криворожскими – наркомании и «бегунах».
– Сегодня у нас на учете 3520 наркоманов. В 1990-м было 3397. B этом году привлекли гораздо больше - активизировали работу, а значит и больше выявили. Сравните: 90-й год – привлечено 402 человека за преступления, связанные с наркоманией, 89-й – 227 человек. Рост почти в 2 раза. Но было бы еще полбеды, если бы только наша активность влияла на цифры общего роста преступности. Мы бы нашли как поправить положение. Но тревожит то, что возросли кражи личной собственности. 
Невыявленные наркоманы совершают преступления, чтобы найти средства на очередную дозу. А сегодня стакан маковой соломки в нашем городе стоит 180-200 рублей. Кстати, на подорожание ее повлиял и запрет республиканских властей на выращивание мака в личном подсобном хозяйстве. Местного сырья не стало, а ввозимое стоит гораздо дороже. Наркоманы, как правило, не работают. Излечиться без желания практически невозможно, тем более в нашей среде. Те, кто решил твердо «завязать», просто уезжают из города, меняя обстановку.
– А увеличение числа грабежей тоже во многом на совести наркоманов?
– Разумеется. Каковы мотивы совершивших по 30-50 квартирных краж? Совершенно очевидно, что их толкает на это отнюдь не отсутствие куска хлеба. Обратимся снова к цифрам. В 1989-м году совершено 3285 краж личного имущества, в 1990-м – 3918 (рост на 19 процентов), в 1989-м квартирных краж было 1244, в 1990-м - 1781. Примерно 900 квартирных краж остались нераскрытыми. Я признаю и некоторую нашу профессиональную слабость, но появилось еще одно обстоятельство. Если раньше краденое «всплывало» на рынках, в комиссионках, в других известных нам точках, то теперь оно уходит из города. Мы сейчас работаем над этой проблемой. 
— Что в основном воруют? 
— Ceгодня от дорогостоящих и просто ценных вещей (золото, меха, видео- аппаратура) перешли к телевизорам, бытовой технике – тащат из квартир буквально все. Пользуясь случаем, хочу обратиться к жителям города. Если вам кто-то предложит за полцены ту же шапку или норковый воротник, знайте: делают это не из уважения к вам, а потому, что вещь эта очень дешево досталась «продавцу».
– И другая проблема - «бегуны»…
– В одной беседе, даже многочасовой, обо всем не расскажешь. Проблема эта гораздо глубже, сложнее и запутаннее, чем это представляли себе даже мы. Но хочу сказать главное: она не уголовная или правовая, сколько социально-нравственная. Обстановка в городе сегодня очень напряженная еще и в связи с проблемой «бегунов». В целом январь 1991 года не дал снижения преступности. Только за первых 10 дней было совершено 795 преступлений (в 1990-м - 731). За 15 дней февраля - 355 преступлений, в 1990-м - 313. Ежесуточно в среднем совершается 45-30-35 преступлений, тогда как год назад 10-20 в сутки. Я предвижу, повторю это снова, что в связи с подорожанием товаров будет очередной всплеск преступности. Это объективно и закономерно. И скрывать этот прогноз от криворожан мы не намерены.
– Сегодня милицию все чаще (и в основном справедливо) ругают. А благодарят ли вас? 
— Да, бывает. В частности, прошлом году мы помогли матери найти пропавшую 7-летнюю дочь. Услышать слова горячей благодарности было, конечно, приятно. Приходят в наш адрес благодарственные письма, особенно когда наши работники по-человечески отнесутся к чужому горю. Я своим работникам всегда говорю: вы встаньте на место потерпевшего, представьте, что это вас обокрали, или избили, или обманули, прочувствуйте это. И тогда вы никогда не будете хамить, грубить, вести себя высокомерно. Ведь судят-то о нас именно по тем эпизодам, когда человеку не помогли, проявили равнодушие или хамство. Мы много хорошего делаем, но терпим порой поражение в глазах людей именно из-за бездушия и невнимания. У нас, как говорится, в семье не без урода, но нельзя забывать и общий уровень, и профессиональный, и общее состояние культуры, и то, что наши работники, выходя на службу, особенно патрульно-постовую, постоянно находятся в стрессовой ситуации. A зарплата у милиционера - 175-180 рублей, никакими благами он не пользуется.
В управлении внутренних дел города создана пресс-группа. Я хотел бы, чтобы о нашей работе знали, чтобы взаимодействие с гражданами стало теснее, чтобы они нам доверяли. Надеюсь, сделать обратную связь с людьми более устойчивой и тесной нам поможет наше издание. Мы будем давать в «ВЕК» актуальную информацию, самую, как говорится, свежую, об обстановке в городе. От жителей ждем заинтересованного отношения к нам, замечаний, предложений, советов, критики. Ведь со стороны, как говорится, виднее. Bce это – на благо общего дела по укреплению правопорядка в городе Кривом Роге. 

О. ПАВЛОВ

ЗАУВАЖЕННЯ: Цей текст є розшифровкою публікації 1991 року. Редакція може не поділяти викладені в ній думки.
 

Кто такие «бегуны» и как бороться с этим явлением?

Почти полгода задает эти вопросы следователь следственного отдела
УВД города C. Середин людям самых разных возрастных категорий в процессе
расследования многочисленных фактов, связанных с подростковой преступностью, пытаясь найти исчерпывающее объяснение этому беспрецедентному явлению.
Как смотрят на эту кричащую проблему рядовые жители города, свидетели, потерпевшие, вольные и невольные участники подростковых «бегов»? 
Вот некоторые из ответов на эти вопросы:
Иван Д., пенсионер, 57 лет:
– Бегуны? Впервые слышу.
Валерий П., пенсионер, 52 года:
– Я думаю, что это какое-то молодежное течение. Как бороться? Наверное, их нужно разобщать, а как - не знаю.
Елена Л., учащаяся политехнического техникума, 17 лет:
– Слово «бегуны» мне знакомо, но его смысла я не понимаю. Слышала, что так называют себя ребята 16-18 лет, которые объединяются между собой и бегают по городу, выясняя отношения с такими же группировками из других районов.
Между ними творится что-то бессмысленное. Как бороться с этим - не знаю.
Сергей Ч., учащийся СПТУ, 17 лет:
– Это ребята, которые собираются толпами для того, чтобы как-то убить свое время, и ходят в другой район, чтобы подраться.
Леонид Щ., водитель, 48 лет:
– Я понимаю так: «бегуны» – это пацаны, которые, как я слышал, бегают по улицам и избивают всех встречных.
Сергей С., учащийся СПТУ, 17 лет:
– «Бегуны» – это группировки несовершеннолетних ребят, которые «бегают» отстаивают свои районы от «нашествий». «Нашествие» – это «бега» на территории других районов. Я знаю, что во всех районах есть свои группировки «бегунов». Задача «бегунов» отстоять от «нашествия» свои районы.
Наталья Н., учащаяся 11 класса, 17 лет:
– «Бегуны» – это дураки, другого слова для них нет. Они дерутся между собой толпами, за что они дерутся - не знаю. Как бороться с этим – тоже не знаю.
Валентина Н., учитель средней школы, 30 лет:
– «Бегуны» – это наши неорганизованные дети, неорганизованные со стороны общества, разумеется. Организовываются же они между собой с целью установления своей власти на определенной территории района города, затевают при этом драки с применением цепей, металлических прутьев и огнестрельного оружия.
Александр Н., учащийся СПТУ, 16 лет, ранен в ногу из самодельного пистолета:
– По моему мнению, «бегуны» - это дураки из числа подростков, которые бегают по районам и стреляют друг в друга и в людей. Зачем они это делают – не знаю. Наверное, и меня подстрелили «бегуны». Мне кажется, что их нужно отлавливать и сажать надолго в тюрьму.
Виктор К., слесарь, 45 лет:
– В моем понимании, это несовершеннолетние ребята, которые бегают толпами. Кто бы им ни попался, они всех подминают под себя и бегут дальше. За что они дерутся - не знаю.
Ведут они себя так потому, наверное, что в микрорайоне Заречном заняться подросткам абсолютно нечем, кроме видеосалона пойти некуда. Поехать же в другой район - значит подраться с местными ребятами. С этого все и начинается. Надо, конечно, занять их чем-то.
Виктор П., участник «бегов», 17 лет:
– По моему мнению, «бегуны» – это придурки, группировки несовершеннолетних ребят, которые собираются для того, чтобы воевать с другими «бегунами». Все это происходит потому, что у нас, например, в 6-м микрорайоне вообще некуда пойти. Если же ехать в другой район, могут обидеть местные «бегуны». Вот все и группируются в районах.
Раиса П., мастер производственного обучения, 43 года:
– Неформальные группировки подростков, участвующие в «бегах», появились в нашем городе еще в 1985 году, но до сих пор настоящей профессиональной работы в свободное от учебы время никто с ними пока не проводит.
Людмила C., машинист конвейера шахты Октябрьская, 46 лет:
– «Бегуны» – это ребята 13-15 лет, которые без конца только тем и занимаются, что устраивают между собой побоища, при этом сами же калечатся и погибают. Это явление я заметила в Жовтневом районе еще в 85-м году. Сначала было потише, сейчас же вообще нет никакого спасения от этих «бегунов». В районе сплошные драки, стреляют. Страшно выходить на улицу не только вечером, но и днем. Думаю, что их нужно наказывать по всей строгости закона, не прощать им ничего. Милиции нужно быть более решительной, возможно, ей нужно дать какие-то дополнительные права.
Сергей К., учащийся СПТУ, 17 лет:
– Нужно побольше нарядов милиции, чтобы они ходили везде.
Николай М., мастер производственного обучения, 32 года:
– Эти «бегунские» сборища преследуют одну цель - поймать кого-нибудь, все равно кого, и избить. Причем ведут они себя очень осторожно. Для них достаточно 15-20 минут, чтобы совершить свой «бег», последствия же такого «бега» самые серьезные - и телесные повреждения, и убийства. Проделывается же это в не очень позднее время, когда они якобы гуляют на улице и родители не могут их контролировать. Говорю это как человек, работающий с подростками и немного изучивший их повадки. Считаю, что этих ребят нужно устанавливать и направлять в места лишения свободы и трудовые колонии. Кроме того, за ними нужно осуществлять строжайший контроль как дома, так и в учебных заведениях, и пресекать малейшие попытки осуществления таких «бегов» на улице.
Роман О., учащийся средней школы, 17 лет:
– «Бегуны» – это «волки», подчиняющиеся какому-то стадному инстинкту. Бороться с ними бесполезно. Надо, чтобы каждый из «бегунов» сам осознал все это и решил этот вопрос.
Виктор М., рабочий ЦГОКа, 21 год:
– Думаю, что этих «бегунов» нужно стрелять, больше ничего с ними сделать нельзя.
Василий Д., допризывник, 20 лет:
– Надо создавать специальные бригады по борьбе с «бегунами». Причем в эти бригады должны входить как работники милиции, так и представители общественности. В тех местах, где собирается молодежь, они должны вести постоянное дежурство.
Борис С., мастер, производственного обучения, 49 лет:
– Эти организованные группы подростков, безусловно, кому-то подчиняются, и организуются они исключительно для того, чтобы совершать хулиганские действия в отношении жителей города, невзирая ни на кого. Для того, чтобы покончить с этим явлением, нужно ввести специальную статью в уголовное законодательство и очень строго наказывать за совершение этих «бегов».
Андрей Д., плотник-облицовщик, 18 лет:
– Думаю, что милиция с этим покончить не сможет, может только пресечь это, и все. Для того, чтобы покончить с этим явлением, у милиции только один выход: сажать, сажать и сажать. Попался с пистолетом – сажать, замешан в драке – сажать и не давать условных наказаний, потому что это развязывает им руки и они чувствуют, что за свои деяния они в любом случае остаются безнаказанными.

Что удалось установить следствию и как смотрят на эту проблему профессиональные работники правоохранительных органов? Об этом мы собираемся рассказать в следующих номерах «ВЕКа».

ЗАУВАЖЕННЯ: Цей текст є розшифровкою публікації 1991 року. Редакція може не поділяти викладені в ній думки.